1 февраля 2019 года — 135 лет со дня рождения Евгения Ивановича Замятина (01.02(20.01).1884, Лебедянь Тамбовской губ., Россия – 10.03.1937, Париж, Франция), морского инженера-кораблестроителя, писателя. Родился он в уездном городе Лебедянь (ныне Липецкая область), который по переписи 1883 года насчитывал 6678 жителей. Его мать, Мария Александровна (урожденная Платонова), была образованным человеком, любила литературу, играла на рояле. Все это передалось детям. Его отец, Иван Дмитриевич, был священником. О своем детстве Е.Замятин писал: «Вы увидите очень одинокого, без сверстников, ребенка на диване, животом вниз, над книгой — или под роялью, а на рояле мать играет Шопена — и уездное — окна с геранями, посреди улицы поросенок привязан к колышку и трепыхаются куры в пыли. Если хотите географии — вот она: Лебедянь, самая разрусская-тамбовская, о которой писали Толстой и Тургенев».
В 1893–1896 годах он учился в Лебедянской прогимназии, где Закон Божий преподавал его отец. Образование было продолжено в 1896 году в Воронежской гимназии, которую будущий писатель окончил в 1902 году с золотой медалью (впоследствии он ее заложил в Петербургском ломбарде за 25 рублей, да так и не выкупил).
Гимназические годы для него — это: «много одиночества, много книг, очень рано — Достоевский. До сих пор помню дрожь и пылающие свои щеки — от “Неточки Незвановой”. Достоевский долго оставался — старший и страшный даже; другом был Гоголь (и гораздо позже — Анатоль Франс)». Продолжить учебу он решил в Политехническом институте: «В гимназии я получал пятерки с плюсами за сочинения, и не всегда легко ладил с математикой. Должно быть, именно поэтому (из упрямства) я выбрал самое что ни на есть математическое: кораблестроительный факультет Петербургского Политехникума». В это время Е.Замятин увлекался социалистическим учением, вступил во фракцию большевиков РСДРП (1905–1910), входил в боевую дружину Выборгского района и принимал активное участие в жизни революционной студенческой молодежи. Тогда же он встретил свою будущую жену — Людмилу Николаевну Усову. В период учебы, в летние каникулы, много путешествовал: побывал в Севастополе, Нижнем Новгороде, Одессе, на Камских заводах, плавал на пароходе в Константинополь, Смирну, Бейрут, Порт-Саид, Яффо, Александрию, Иерусалим.
В 1905 году в Одессе он стал свидетелем знаменитого восстания на броненосце «Потемкин», о чем впоследствии написал в рассказе «Три дня» (1913). В 1905 году в Петербурге Замятин принимал участие в революционных выступлениях большевиков, за что был арестован и провел несколько месяцев в одиночной камере тюрьмы. Был выслан в Лебедянь, но нелегально вернулся в Петербург. В 1908 году Евгений Иванович окончил Политехнический институт, получил специальность морского инженера, был оставлен при кафедре корабельной архитектуры, с 1911 года в качестве преподавателя, в этом же году вновь был выслан в Лебедянь. Революции (и 1905, а затем и 1917 годов) принял восторженно. В 1906 году писал: «И вдруг — революция так хорошо встряхнула меня. Чувствовалось, что есть что-то сильное, огромное, как смерч, поднимающий голову к небу, — ради чего стоит жить».
Литературный дебют Замятина состоялся осенью 1908 года в журнале «Образование» рассказом «Один». В дальнейшем, его писательство будет совмещаться с работой морского инженера. Первая его повесть — «Уездное» — была написана на фоне высылки в Лахту, в которой он с горечью изображает полный инертности мир русской провинции. Это произведение привлекло внимание знатоков литературы и писателей, в том числе М.Горького. За антивоенную по духу повесть «На куличках» (1913), героем которой является вся «загнанная на кулички Русь», Е.Замятин был привлечен к суду и сослан в Кемь, а номер журнала «Заветы», в котором она была опубликована, конфискован. Критик А.Воронский считал, что повесть «На куличках» — это политическая художественная сатира, которая «делает понятным многое из того, что случилось потом, после 1914 года». Позже под впечатлениями северной ссылки — в Кемь, на Соловки, в Сороку — была написана повесть «Север» (опубликована в «Петербургском альманахе» З.И.Гржебина (Берлин, 1922)).
В марте 1916 года Евгений Иванович был командирован в Англию, где на судоверфях при его участии было построено несколько ледоколов для России, в том числе один из самых крупных — «Святой Александр Невский» (после революции — «Ленин»). В Англии же начался новый период творчества писателя, пораженного разницей между Россией и Англией, переходом «от лопухов и малинников Лебедяни — к грохочущим докам Нью-Кастла». Английские впечатления легли в основу как многочисленных очерков, так и повестей «Островитяне» (1917) и «Ловец человеков» (1921) — тонкой сатиры на английский быт.
Узнав о революции в России, Замятин возвращается домой, надеясь увидеть здесь начало зарождения нового мира и нового человека. Он принимает активное участие в общественной и литературной жизни: читает лекции по новейшей русской литературе в Педагогическом институте им. Герцена, преподает курс техники художественной прозы в Студии Дома искусств, работает во многих издательствах («Всемирная литература», «Алконист», «Мысль», «Петрополис»), редактирует журналы «Дом искусств», «Современный Запад», «Русский Современник». Из «Автобиографии»: «Думаю, что, если бы в 1917 году не вернулся из Англии, если бы все эти годы не прожил вместе с Россией — больше бы не мог писать».
Участники объединения «Серапионовы братья» (К.Федин, В.Каверин, Л.Лунц, М.Зощенко и другие) считали его своим учителем. К.Федин писал: «Выверенность, точность построения рассказов Замятина сближали его с европейской манерой, и это был третий кит, на который опиралась культура его письма. Первые два кита Замятина — язык и образ, плыли из морей Лескова и Ремизова… ... …Инженерия его вещей просвечивала сквозь замысел, как ребра человека на рентгеновском экране. Он оставался гроссмейстером литературы».
В 1920 году Замятин заканчивает работу над романом «Мы». В 1921 году рукопись романа была отправлена автором в Берлин для публикации издательством З.Гржебина, с которым Замятин был связан договорными отношениями. Издательство, в свою очередь, передало копию в США для перевода и издания на английском языке.
Но советская цензура усмотрела в романе прикрытую издевку над коммунистическим строем. В конце 1920-х годов развернулась травля Замятина в прессе как «антисоветчика» и «врага» (за издание романа «Мы» в Праге), не были приняты к постановке пьесы «Огни святого Доминика» и «Атилла», его перестали печатать, работать он не мог. Не помогло и заступничество М.Горького. На волне жесткой критики и травли Замятин в 1929 году заявляет о выходе из Союза писателей, а в июне 1931 года пишет письмо И.В.Сталину с просьбой разрешить ему выезд за границу. В письме Е.Замятин не скрывал своих взглядов на ситуацию в стране, в частности, писал: «Я знаю, что у меня есть очень неудобная привычка говорить не то, что в данный момент выгодно, а то, что мне кажется правдой. В частности, я никогда не скрывал своего отношения к литературному раболепству, прислуживанию и перекрашиванию: я считал — и продолжаю считать — что это одинаково унижает как писателя, так и революцию».
Е.И.Замятин пришел в литературу с уже сложившейся поэтикой, которой был присущ синтез элементов реализма и модернизма, фантастики и быта, преломленных в художественном образе реального мира. В его манере органично сочетались «орнаментальная проза» и «сказ», бытовая живопись и гротеск, помогавшие писателю обнажить уродливые стороны социальной действительности. Особое значение Замятин придавал языку, образу и композиции произведения. «Я никогда не объяснял, я всегда показывал», — говорил он. Все в образе и через образ, считал писатель, поэтому предпочтение отдавал метафоре, служившей ему главным выразительным средством. Он вынашивал идею художественного переформатирования современного ему искусства, связывая ее с синтезом: «Реализм видел мир простым глазом, символизм отвернулся от мира. Это тезис и антитезис. Задача соединить их в новом синтезе». Идея синтеза реализма и модернизма была не нова, но суть была в том, что Замятин глубоко чувствовал необходимость новых путей искусства, соответствующих катастрофическому характеру времени. Синтез фантастики и быта стал основным в его творчестве.
Роман «Мы» был издан в Нью-Йорке на английском языке в 1925 году, затем на чешском (1927) и французском (1929) языках. На русском языке полный текст романа «Мы» впервые был опубликован в 1952 году за границей в издательстве им. Чехова (Нью-Йорк), а в СССР—России — лишь в 1988 году в журнале «Знамя».
Существуют разные версии об источниках романа «Мы». Безусловно, главный из них — сама постреволюционная действительность. В статье «Завтра» Замятин писал, что «война империалистическая и война гражданская обратили человека в материал для войны, в нумер, в цифру». Другим источником, как считают исследователи, стала «пролетарская культура», которая отрицала ценность личности, утверждала модель уравнительного общества: «все мы, во всем мы», «здесь нет места личному я, духу индивидуализма. Здесь только одно многоликое, безмерно большое — мы».
После выхода романа существовало две противоположности в его трактовке: 1) все описанное Замятиным, связано с буржуазным миром. «Мы» — это они; 2) дана критика новой революционной действительности — социализма. «Мы» — это советская Россия. Сам писатель в апреле 1932 года так ответил своим оппонентам: «Близорукие рецензенты увидели в этой вещи не больше чем политический памфлет. Это, конечно, неверно: этот роман — сигнал об опасности, угрожающей человеку, человечеству от гипертрофированной власти машин и власти государства — все равно какого. Американцы, несколько лет тому назад много писавшие о нью-йоркском издании моего романа, не без основания увидели в этом зеркале и свой фордизм». «“Мы” — самая моя шуточная и самая серьезная вещь», — писал он. В этом плане роман «Мы» — роман-предупреждение.
В ноябре 1931 года, получив разрешение на выезд, писатель уезжает сначала в Ригу, затем в Берлин, откуда в феврале 1932 года перебирается в Париж. Здесь Замятин пишет статьи для французских газет о современной русской прозе, об искусстве авангарда, продолжает работать над рассказами, очерками, воспоминаниями о деятелях русской культуры: Станиславском, Мейерхольде, А.Толстом, Лавреневе и других, и киносценариями, в частности, в соавторстве с Жаком Компанезом пишет сценарий для фильма Жана Ренуара «На дне» (экранизации одноименной пьесы Горького). Главным же произведением парижского периода был роман «Бич Божий», создававшийся на том же материале, что и «Атилла». Роман вышел в Париже в 1938 году уже после смерти автора.
Постепенно отношение к Замятину на родине улучшалось, в июне 1934 года по собственной просьбе и с одобрения Сталина он был принят в новообразованный Союз советских писателей, а в 1935 году участвовал в антифашистском Конгрессе писателей в защиту культуры как член советской делегации. До конца жизни сохранил Евгений Иванович советское гражданство. Но вернуться домой ему было не суждено, он скончался в Париже 10 марта 1937 года от тяжелой болезни. Похоронен на парижском кладбище в Тье.
В среде эмигрантов смерть Замятина прошла незамеченной. М.Цветаева, присутствовавшая на похоронах, писала В.Ходасевичу: «Было ужасно бедно и людьми, и цветами, богато глиной и ветром. У меня за него — дикая боль». См. публикации Е.И.Замятина в каталоге библиотеки Дома русского зарубежья им. А.Солженицына. См. также материалы выставки иллюстраций Валерия Мишина к книге Е.Замятина «Повести и рассказы» (СПб.: Вита-Нова, 2018), проходившей в ДРЗ с 25 сентября по 22 октября 2018 года.
В.Р.Зубова