26 ноября 2018 года в Доме русского зарубежья им. А.Солженицына прошел юбилейный вечер, посвященный 140-летию литератора и общественного деятеля Михаила Андреевича Осоргина (1878–1942). Инициированный книгоиздателем и переводчиком М.А.Цовмой, организатором историософских «Прямухинских чтений», научно-просветительский семинар почти совпал с днем памяти писателя, скончавшегося 27 ноября 1942 года в неоккупированной части Франции.
Доклад Т.В.Марченко, заведующей отделом культуры российского зарубежья ДРЗ, был посвящен осмыслению литературного наследия М.А.Осоргина в весьма интересной оптике: М.А.Осоргин в ряду других литераторов русского зарубежья более многих может претендовать на роль «идеолога» создающегося сейчас Музея русской эмиграции. С чем это связано? Какие интеллектуальные сюжеты стоят за таким, на первый взгляд, непрозрачным тезисом? М.А.Осоргин является не просто выдающимся художником слова, ощущавшим «метафизику вещей», подобно В.В.Розанову, но он сам своей жизнью и своими поступками раскрывал то, что он называл «душой вещи». Что такое вещь для эмигранта? Это не просто материальный объект. Это то, что хранит в себе живую память о прошлом. Т.В.Марченко поделилась некоторыми подробностями концептуальных и дизайнерских решений будущего музея, которые лишь подтверждают вышеназванный тезис. М.А.Осоргин с большим теплом описывал вещи в своих литературных и публицистических работах. Описывал их с таким художественным восторгом и нежностью, что начинаешь понимать действительный смысл собирания вещей как некого ритуального действия. Мемориальное пространство музея — не мертвый склад предметов, а живое присутствие души в каждой вещи. Кому-то удалось в эмиграции сохранить реликвии, ставшие потом единственным напоминанием о покинутом доме, а кому-то нет… Даже образ гоголевского Плюшкина М.А.Осоргин рассматривал в неожиданно гуманистическом ключе: в его понимании персонаж Гоголя продавал именно «мертвые души», а «души живые» оставлял себе, т.е. хранил память о людях, которым эти вещи принадлежали. Т.В.Марченко рассказала и о «безуханном цветке» — фиалке, посланной Михаилом Осоргиным Ивану Бунину: отношения, да и переписку писателей безмятежными не назовешь, но вот сохранил же нобелевский лауреат столь поэтичный эксикат, и в нем, теперь покоящемся в пластиковом конвертике в архиве Лидсского университета (Великобритания), заключена живая душа литературы русской эмиграции.
На вечере выступила и О.Ю.Авдеева, известный специалист по биографии и творчеству М.А.Осоргина, один из первых публикаторов его литературного наследия, редактор полного собрания сочинения писателя. Демонстрируя на экране большую коллекцию фотографий, О.Ю.Авдеева не просто излагала историю жизни русского эмигранта, а подмечала интереснейшие факты из биографии мыслителя, в том числе и его увлечения (особенно акцентировав его привязанность к садово-огородным практикам на небольшом дачном участке в Сент-Женевьев-де-Буа). По мнению О.Ю.Авдеевой, М.А.Осоргин ощущал огромную душевную боль от того, что цивилизация XX века разделила человека и природу. Технократия XX века способствовала процессу дегуманизации общества. Этим объясняются и литературные темы М.А.Осоргина, его любовь к описанию жизни растений и животных — того, что он считал по-настоящему важным. В межвоенную эпоху, когда многие литераторы писали о любви и смерти на фоне разворачивающегося ужаса революций и гражданских войн, Осоргин погружается в описания «происшествий зеленого мира» — в этом он видел живой смысл творчества, настоящее нераздельное бытие человека с природой.
Старший научный сотрудник отдела культуры российского зарубежья ДРЗ и соведущий семинара Н.И.Герасимов рассказал о своем соприкосновении с обстоятельствами жизни М.А.Осоргина — также сквозь призму Музея русской эмиграции. Н.И.Герасимов отметил некоторую двойственность такого феномена, как «философский пароход». С одной стороны, это миф, сложившийся в результате активного использования образа высылаемых из России известных мыслителей (впервые термин «философский пароход» был употреблен С.С.Хоружим в «Литературной газете» в 1990 году), с другой — комплекс исторических сюжетов, описывающих конкретную операцию по высылке интеллигенции в 1922 году. М.А.Осоргин как пассажир двух кораблей, мифологического и реального, тоже представляется современным исследователям в двойном ракурсе. С одной стороны, опубликованные документы из архива ФСБ говорят о том, что допрос М.А.Осоргина проходил спокойно, что он весьма взвешенно отвечал на вопросы и даже вполне дружелюбно отзывался о советском правительстве; с другой стороны — «Воспоминания» писателя свидетельствуют об обратном. В «Воспоминаниях» М.А.Осоргин со свойственной ему иронией описал процесс допроса, как спектакль, в котором он только подписывал бумаги ГПУ и не понимал, в чем он обвиняется. Немаловажно, что сам допрос произошел уже после того, как Осоргин согласился покинуть Россию под страхом расстрела. Два парохода, два допроса, два Осоргина. Как быть современную исследователю? Н.И.Герасимов предложил не исключать из фокуса нашего внимания эту двойственность. Можно работать с двумя сюжетами, которые, по его словам, как бы «перемигиваются».
М.А.Цовма в обстоятельном докладе сделал попытку реконструировать общественно-политические воззрения М.А.Осоргина. Он заметил, что в письмах таких литературных критиков русской эмиграции, как И.И.Фондаминский и Г.В.Адамович, можно встретить понятие «лирический анархизм», отсылающее прямо к интеллектуальному портрету М.А.Осоргина. Этот «лирический анархизм» суть переизбыток добра, желание справедливости и гармонии между людьми. Такой анархизм лишен ненависти и основан на культе нравственного чувства, а не на теории классовой борьбы. Вместе с тем М.А.Цовма подчеркнул, что русский писатель не был в своих анархических взглядах абстрактным мечтателем. Он сотрудничал с такими влиятельными активистами анархистской эмиграции, как С.Флешин и А.Беркман. Более того, М.А.Осоргин принимал участие в редактировании и публикации эпистолярного наследия П.А.Кропоткина.
Доцент факультета государственного управления МГУ, историк Д.И.Рублев продолжил начатую М.А.Цовмой тему. Он согласился с тем, что М.А.Осоргин не был одиноким мечтателем, но действительно имел ряд связей с русской анархистской эмиграцией. Несмотря на «эсеровское» прошлое, русский писатель идеологически вполне мог быть на стороне анархистов. По его мнению, «анархиствующих эсеров» было много. Если в Европе революционер мог легко позиционировать себя в качестве анархиста, то в России — с учетом конкретных социально-исторических реалий — ему пришлось стать эсером. Д.И.Рублев не просто контурно очертил в докладе историю анархистской эмиграции, начавшуюся в 1922 году, но и попытался «вписать» в нее М.А.Осоргина. Основываясь на архивных документах из Международного института социальной истории в Амстердаме, он отметил, что русский литератор в переписке с анархо-феминисткой М.Гольдсмит излагал свое видение анархизма как нравственного учения. Анархические взгляды М.А.Осоргина, исходя из контекста переписки, не просто основывались на системе личных убеждений, но в буквальном смысле противополагались идеям одной из влиятельнейших русских анархических групп зарубежья — редакции журнала «Дело труда». М.А.Осоргин критиковал редакционную коллегию за то, что ее взгляды, по его мнению, не имеют никакого отношения к анархизму. Более того, русский писатель жестко оценивает членов редколлегии как марксистов и упрекает в уподоблении большевикам. Продолжая свой доклад, Д.И.Рублев заметил, что в газете анархо-мистиков «Рассвет» встречаются публикации работ М.А.Осоргина. Из переписки С.Флешина и А.Беркмана также следует, что русское анархистское сообщество предполагало пригласить М.А.Осоргина в качестве лектора по истории литературы для рабочих и анархистских групп.
Вечер закончился полемикой вокруг вопроса о том, как могли сочетаться масонские и анархические взгляды М.А.Осоргина. Заключительные слова произнес приехавший из Тверской области директор Музея-усадьбы Бакуниных в селе Прямухино С.Г.Корнилов. Он заметил, что экологические, эстетические и анархические взгляды М.А.Осоргина обретают свою системную полноту в понятии гуманизма.
Николай Герасимов