26 июня 2020 года — 75 лет со дня кончины Николая Николаевича Черепнина (15(03).05.1873, Санкт-Петербург, Россия – 26.06.1945, Исси-ле-Мулино, Франция), композитора, дирижера, пианиста, педагога, одного из самых виртуозных мастеров оркестрового письма. Род Черепниных, происходивший из древнего русского города Изборска Псковской губернии, был дворянский, но обедневший. Мать, Зинаида Александровна (урожденная Ратаева), скончалась вскоре после рождения сына (1873). Отец, Николай Петрович, врач по профессии, был человеком незаурядным и наряду с медициной живо интересовался литературой и искусством. Он был лично знаком с Серовым, Мусоргским, Достоевским, которого лечил и был свидетелем его кончины.
Музыкальные способности Николая-младшего проявились еще в раннем детстве, а рассказы отца о Мусоргском и знакомство с его музыкой глубоко запали в душу мальчика. Первой музыкальной наставницей будущего композитора стала сестра отца Олимпиада Петровна, хорошо игравшая на рояле. Дальнейшие занятия музыкой были связаны уже с гимназическими годами. В 1883 году Черепнин поступил в 6-ю петербургскую гимназию, директором которой был филолог и музыкант Д.Н.Соловьев, создавший в ней хор и оркестр из учащихся. Юный Черепнин был непременным участником, а подчас и руководителем всех музыкальных мероприятий. В гимназии началась его дружба с Н.Елачичем, двоюродным братом И.Стравинского. Прекрасный пианист, Елачич выступал в фортепианном дуэте с Черепниным на ученических вечерах. Он же ввел его в семью Стравинских, где Николай приобщился к царившему там культу творчества Римского-Корсакова, впервые познакомился с его сочинениями.
После окончания гимназии в 1891 году Черепнин, уступая настояниям отца, поступил на юридическое отделение Петербургского университета, а осенью 1893 года, не оставляя занятий в университете, — в Петербургскую консерваторию в класс профессора фортепиано К.Фан-Арка. Но вскоре понял, что его настоящее призвание — композиция. Оставив класс Фан-Арка, он сдал экзамены на композиторское отделение Петербургской консерватории. Учился у Н.А.Римского-Корсакова. Еще в консерваторские годы Черепнин сблизился со скрипачом и музыкальным критиком В.Вальтером, с которым часто выступал в концертах. Благодаря этому знакомству он стал бывать на «пятницах» петербургской Академии художеств, которые часто были музыкальными. На одной из таких «пятниц» состоялся дирижерский дебют Черепнина: он исполнил с оркестром Мариинского театра «Струнную серенаду» Чайковского. А вскоре выступил и в частной оперной студии 3.Гренинг-Вильде, продирижировав отрывками из «Пиковой дамы» Чайковского и «Волшебного стрелка» Вебера.
На «пятницах» в Академии художеств состоялось знакомство Черепнина с художниками Александром и Альбертом Бeнуа. В дальнейшем с первым будет связана одна из самых ярких страниц в его творческой биографии, а дочь Альберта Бенуа Мария станет женой Черепнина.
В 1895 году Николай Николаевич окончил университет со званием кандидата прав. Однако диплом юриста ему так и не понадобился. Все свое время он по-прежнему отдавал музыке. Летом 1896 года в Ораниенбауме Черепнин знакомится с Ц.Кюи, а через него и с М.Балакиревым. Он живо интересуется творчеством этих великих соратников Римского-Корсакова, представителей Новой русской музыкальной школы. Он «в то время уже начал сознавать себя русским музыкантом» (Черепнин Н. Воспоминания музыканта. Л., 1976) и стремился как можно глубже изучить русскую музыку.
Там же, в Ораниенбауме, Черепнин встретился с известным русским музыкальным деятелем М.Беляевым, основателем нотоиздательства «М.П.Беляев в Лейпциге», Русских симфонических концертов, Русских квартетных вечеров, учредителем Глинкинских пpeмий, просвещенным меценатом, сыгравшим большую роль в развитии отечественной музыкальной культуры. Страстный пропагандист творчества композиторов Новой русской музыкальной школы, Беляев внимательно следил за развитием молодых музыкантов, продолжавших ее традиции. Зная от Римского-Корсакова о незаурядном даровании Черепнина, он захотел познакомиться с ним поближе, пригласив молодого музыканта бывать у него на даче, чтобы играть с ним в четыре руки, до чего он, по словам Черепнина, был большой охотник.
В мае 1898 года Черепнин окончил Петербургскую консерваторию, пройдя весь курс за четыре года. В качестве выпускной работы он представил кантату «Сарданапал» (на заданный текст) для солистов, хора и оркестра. Отзыв на кантату Черепнина должен был дать Танеев. Но он приехал из Москвы на выпускные экзамены сам, чтобы лично проанализировать дипломную работу перед экзаменационной комиссией. Перед Черепниным открылись широкие возможности и как ученика Римского-Корсакова, и как композитора, включенного в каталог нотоиздательской фирмы Беляева. Он стал членом известного Беляевского кружка и непременным участником музыкальных «беляевских пятниц», на которых постоянно бывал В.Стасов, а из Москвы наезжали А.Скрябин и С.Танеев.
Первая симфония Черепнина, исполненная 12 февраля 1899 года, была одобрена петербургским музыкальным сообществом. Стасов писал после концерта брату: «Черепнин (ученик Римского-Корсакова) оказывается замечательным талантом, кажется, много обещает. Скерцо и Анданте его симфонии слабоваты... Но 1-я и 4-я части просто превосходны. Из всех новоприбывших после Лядова и Глазунова этот самый замечательный» (Стасов В. Письма к родным. Т. 3. М., 1962). Вокальным произведением и оркестровым прелюдом «Принцесса Греза» Черепнин выходит на самостоятельную дорогу творчества, применив в нем импрессионистские приемы Римского-Корсакова с их фиксацией впечатлений природы, тяготением к красочности, к нюансам света и тени.
Как композитор он работал в разных жанрах: писал кантаты, симфонии, хоры, романсы, инструментальные ансамбли. Как дирижер Черепнин в основном в свои программы включал произведения великих мастеров русской школы. Вместе с тем он не отказывался от исполнения произведений современных ему композиторов, в частности Аренского, Рахманинова, Василенко, Глиэра и других. Успехи Черепнина, композитора и дирижера Русских симфонических концертов и концертов Русского музыкального общества (с 1902 года), сделали его одним из самых известных в музыкальном мире России начала 1900-х годов. Время достижения Черепниным художественной зрелости совпало с первой русской революцией 1905 года, которую он горячо приветствовал.
С 1 декабря 1905 года начинается и многолетняя его педагогическая деятельность в Петербургской консерватории. Впрочем, Черепнин не был начинающим педагогом, так как почти шесть лет до этого вел классы хорового пения в некоторых петербургских женских институтах и гимназиях. В консерваторию Черепнин был приглашен на курс чтения партитур, а через год он возглавил дирижерский и оркестровый классы. За тринадцать лет работы в Петербургской консерватории Николай Николаевич воспитал многих музыкантов, среди других Асафьев, Прокофьев, Шапорин, Юдина… «Из всех профессоров консерватории он был, пожалуй, наиболее смелым, передовым по художественным устремлениям, — говорил Шапорин. — Он всегда стоял за новое... Особенно это выражалось в его борьбе за Прокофьева...» (Ленинградская консерватория в воспоминаниях современников. Л., 1962). 24 мая 1914 года Прокофьев исполнил свой Первый фортепианный концерт на выпускном вечере. Оркестром дирижировал Черепнин, Именно Черепнин настоял и на присуждении Прокофьеву первой премии имени А.Г.Рубинштейна.
С 1906 года Николай Николаевич становится также и оперным дирижером: он был приглашен Дирекцией императорских театров на должность второго дирижера в Мариинском театре. Первой оперой, которой Черепнину довелось дирижировать, стал «Нерон» А.Г.Рубинштейна, причем без подготовки, с одной репетицией. Как оперный дирижер Черепнин стал известен многими выступлениями: «Китеж» и «Снегурочка» Римского-Корсакова, «Кавказский пленник» Кюи, «Кармен» Бизе и другими.
В 1907 году неожиданно возник художественный союз трех новаторов русского искусства благодаря балету Черепнина «Павильон Армиды». Дирекция императорских театров предложила Фокину поставить этот балет на сцене Мариинского театра. Фокин согласился, но при условии, что художником-декоратором будет Александр Бенуа. Премьера балета была назначена на 17 ноября 1907 года. Однако по мере ее приближения все явственнее ощущалась назревающая атмосфера скандала. Причина была банальна — нежелание дирекции предоставить сцену императорского театра художникам новой формации, ведь театр академический. Отменялись и урезались репетиции, между артистами искусственно создавались трения, а то и раскол, дошедший до того, что за неделю до премьеры отказались от участия в спектакле исполнители главных партий: Кшесинская — Армида и Гердт — Рене. Положение спас журналист И.Розенберг, опубликовав в «Петербургской газете» интервью с Бенуа и тем самым довел до сведения широкой общественности неприглядную картину интриг дирекции, направленных на провал балета. Это подействовало: на подготовку спектакля дали еще одну неделю, а партию Армиды вызвалась исполнить юная Анна Павлова.
Премьера «Павильона Армиды», состоявшаяся 25 ноября 1907 года под управлением Р.Дриго, прошла, однако, не без неожиданностей: явившиеся на спектакль зрители с удивлением увидели, что им предлагается посмотреть сначала «Лебединое озеро» Чайковского, а уже затем — после большого антракта — «Павильон Армиды». Дирекция театра очень надеялась, что, утомившись, зрители уйдут, не дожидаясь начала нового балета. Как бы не так: никто из зрителей не собирался уходить, успех «Павильона Армиды» был настолько велик, что авторов и исполнителей (Павлову — Армиду, Нижинского — Раба, Гердта — Рене) вызывали много-много раз.
Бенуа так описывал этот вечер: «Самый спектакль прошел блестяще. Театр был битком набит, даже в проходах к партеру набралась, несмотря на протесты капельдинеров, масса народу… Балет шел под сплошные аплодисменты, многие номера были бисированы, а в конце театр просто вопил... Но лучшим вознаграждением мне было то, что Сережа Дягилев, пробившись через запрудившую при разъезде вестибюль театра толпу, стал душить меня в объятиях и в крайнем возбуждении кричал: “Вот это надо везти за границу!”» (Бенуа А. Мои воспоминания. Т. 2. М., 1980). Вскоре Дягилев предложил Черепнину участвовать в «Русских сезонах» в качестве композитора и дирижера. В 1907 году первым балетом Черепнина «Павильон Армиды» (на либретто А.Бенуа по мотивам Т.Готье, со сценографией А.Бенуа в постановке М.Фокина) открылись в Париже дягилевские «Русские сезоны».
Кроме балетов, Николай Николаевич также писал оркестровую, хоровую и камерную музыку. Особое место в его творчестве занимала духовная музыка. В 1906–1914 годах им были созданы три литургии, а в 1918 году — «Всенощная».
Летом 1918 года он уехал с семьей в Тифлис, где проработал директором Тифлисской консерватории три года, став одним из ведущих деятелей грузинской музыкальной культуры начала 1920-х годов, сумев создать и сплотить сильный преподавательский коллектив во главе с 3.Палиашвили.
В 1921 году, получив приглашение от Анны Павловой из Парижа, уехал из Грузии в Париж, где упорно отстаивал со всеми музыкантами-эмигрантами русское искусство за рубежом. «Русский Париж» почти на четверть века стал центром русской оперной классики в Европе. Будучи известным дирижером, Черепнин неоднократно участвовал в русских оперных сезонах и во многих зарубежных гастролях. Летом 1922 года в Париже Черепнин встретился с Анной Павловой, она заказала ему балет «Дионис» и пригласила дирижировать им в лондонском Ковент-Гардене осенью того же года. «Павлова любила и ценила моего отца как дирижера и композитора, — вспоминает Александр Черепнин, композитор, пианист, педагог (его сыновья Сергей и Иван, верные музыкальным традициям семьи, также стали композиторами). — Тогда как Дягилев в постоянной погоне за новинками, за новым во что бы то ни стало, отошел от моего отца, Павлова, наоборот, видела в нем композитора, с которым были связаны ее первые успехи, друга и профессионала балета…» (Корабельникова Л.З. Александр Черепнин: долгое странствие. М.: Языки русской культуры, 1999).
Наличие постоянных заказов в Париже дало Черепнину возможность переселиться с семьей из пригорода в город, на улицу Феру. Черепнин любил эту квартиру за то, что вблизи находился Люксембургский сад, куда он мог ходить, чтобы в уединении обдумывать свои творческие замыслы. Иногда это уединение нарушал Прокофьев, который также находил, что Люксембургский сад «грибное место» для музыкальных идей. В 1923 году Павлова заказала Черепнину балет «Зачарованная птица» («Русские сказки», ор. 55). Премьера состоялась в Ковент-Гардене под управлением Черепнина. В последующие годы балет ставили в различных городах Европы. Всего Николай Николаевич написал 16 балетов.
В том же году в Париже создается Русская консерватория. Главным инициатором этого общественно и культурно значимого начинания был Черепнин. На его счету эта — третья консерватория, быть может, самая любимая им из-за горького сознания оторванности от родины. Он работал в ней почти до последних дней жизни, работал с увлечением и бескорыстно. Будучи единогласно избранным директором с правом преподавать, Черепнин (чтобы не лишать заработка кого-либо из бедствовавших музыкантов) отказался не только от преподавания, но и от причитавшегося ему директорского жалованья, всегда трудился бесплатно. Преподавательский состав Русской консерватории был исключительно русский: Конюс, Галомян, Лешетицкая, Кон, Черкасская, Бернарди и другие. Преподавание велось на русском языке и по программам русских столичных консерваторий.
Формально Русская консерватория подчинялась зарубежному отделению Русского музыкального общества, во главе которого стояла жена известного хирурга Г.Алексинского Нина Алексинская. Но фактически существование консерватории зависело от того, насколько успешно удавалось предприимчивой Алексинской заполучить денег у богатых зарубежных меценатов. Долгие годы Русской консерватории оказывали систематическую финансовую поддержку С.Кусевицкий и С.Рахманинов, а также известный пианист Н.Орлов, помогали и другие русские музыканты, получившие признание в зарубежном музыкальном мире.
С каждым годом заказов становилось все меньше и меньше. Иногда приходили вести из России. Осенью 1925 года известный советский балетмейстер Ф.В.Лопухов восстановил на сцене Ленинградского ГАТОБа фокинскую постановку «Павильона Армиды». Черепнин был счастлив, когда узнал, что возобновление «Павильона Армиды» имело успех у зрителей и сопровождалось благожелательными откликами критики. Осенью 1926 года его ожидала нечаянная радость — успешная постановка в Брюсселе балета «Зачарованная птица» и положительный отклик на нее в советском журнале «Музыка и революция».
Мимолетные вести из России были и радостны, и мучительны для него, — он не оставлял мысли о возможности вернуться и до конца жизни не принимал французского гражданства. Все реже и реже звучало его имя в потоке современного музыкального искусства: еще немного — и Черепнина забудут. Композитор понимал это, но ничего не предпринимал и постепенно замыкался в себе. Новых заказов не было, ко всем материальным затруднениям и общей моральной подавленности прибавилась новая беда — Черепнин начал глохнуть. Большего несчастья для композитора и музыканта быть уже не могло.
В тяжелые годы глухоты и одиночества любовь композитора к родине возросла еще больше. Он сделал последнюю попытку вернуться в Россию хотя бы символически, протянув к ней связующую нить своего творчества, — он задумал написать оперу на русскую тему, обратиться к жанру, который не был еще представлен среди его сочинений. В поисках подходящего сюжета он остановился на комедии А.Н.Островского «Бедность не порок», очень музыкальной. Ее действие буквально пронизано музыкой — романсами, песенным фольклором, прибаутками, плясками. Либретто оперы, названной композитором «Сват» (ор. 57), было составлено самим Черепниным. Сочинение «Свата» было закончено в 1929 году, а первое и единственное исполнение оперы (под рояль) состоялось осенью 1930 года силами «Кружка любителей оперной и камерно-вокальной музыки». (На оперной сцене «Сват» никогда не ставился.) Сын композитора Александр рассказывал, что, когда Черепнин играл «Свата» Шаляпину, великий русский певец не мог удержаться от слез.
К 1930 году относится сочинение второй оперы «Ванька-ключник» по мотивам пьесы Ф.Сологуба. Черепнин продирижировал этой оперой в Белграде, где она была с успехом поставлена в 1933 году (одно из последних его дирижерских выступлений). Черепнин также занимался редактированием и оркестровкой русских опер: «Мельник, колдун, обманщик и сват» Соколовского, «Сорочинская ярмарка» Мусоргского, которая была поставлена и исполнена под управлением Черепнина в нью-йоркской Метрополитен-опере. В годы эмиграции композитор создал 13 духовных хоров, 7 из которых были изданы в США.
Шло время. Оторванный от России, лишившийся слуха, материально необеспеченный композитор уже не жил, а прозябал. В 1937 году Черепнины сняли убогую квартирку на улице Мишеле, 10, в рабочем предместье Парижа Исси-ле-Мулино. «Квартира одной стороной выходила на улицу, другой в садик и была в первом этаже, — рассказывал А.Черепнин. — В садик владельцы дома входить жильцам не позволяли, но вид на садик из комнаты моего отца его радовал — давал ему уголок природы, которую он так любил».
В 1939 году Франция была оккупирована Германией. Семья Черепниных, находившаяся уже на грани нищеты, оказалась теперь в катастрофическом положении: было распродано все, что имело хоть какую-то ценность, зимой для растопки печки пришлось пожертвовать многими рукописями, в том числе первоначальной редакцией Симфониетты. Заработки стали совсем редки и скудны. Иногда из беляевского издательства в Лейпциге поступали небольшие гонорары и то до тех пор, пока юрист издательства не был арестован за поддержку русских и не выслан в Финляндию.
Кроме колонии грузин-эмигрантов, почитавших Черепнина за его заслуги перед грузинской музыкальной культурой и время от времени материально поддерживавших его, помощи ждать было неоткуда. Весной 1944 года грузины-эмигранты организовали в Париже в зале «Плейель» концерт грузинской музыки и пригласили Черепнина продирижировать его. Композитор на этом концерте исполнил свое новое произведение — «Грузинские погребальные песнопения» для оркестра, посвященное памяти М.Баланчивадзе и 3.Палиашвили.
Наступила весна 1945 года, из России пришла радостная весть о решающей победе Советского Союза над фашистской Германией. Черепнин плакал от радости и мечтал о возвращении домой. Силы его были, однако, на исходе. Николай Николаевич умер от внезапного сердечного приступа 26 июня 1945 года. Он похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Над могилой воздвигнут скромный памятник в стиле архитектуры старинных псковских соборов как напоминание о русской земле.
В.Р.Зубова