16 июня 2020 года — 50 лет со дня кончины Эльзы Триоле (урожд. Каган, настоящее имя: Элла Юрьевна; 24(12).1896, Москва – 16.06.1970, Сент-Арну-ан-Ивелин, под Парижем), писателя, журналистки, переводчика. Из семьи успешного присяжного поверенного при Московской судебной палате Юрия (Ури) Александровича Кагана, вполне ассимилированной, не то чтобы чуждавшейся, но и не слишком придерживающейся еврейских традиций. Мать, Елена Юрьевна Берман, родом из Риги, закончила Московскую консерваторию, превосходно играла на фортепиано, знала несколько языков, в том числе немецкий и французский. И обе дочери, Лиля и Элла, с детства свободно изъяснялись на них.
Младшая, Элла, после окончания гимназии училась в архитектурном институте, а получив диплом, поступила в Московскую консерваторию (фортепиано). Увлекалась поэзией. На одном из поэтических вечеров Элла Каган познакомилась с Владимиром Маяковским. Они подружились, у них был роман. Так случилось, что старшая сестра Лиля, будучи замужем за Осипом Бриком, стала счастливой соперницей младшей, познакомившись с Маяковским в квартире родителей, куда его пригласила Элла. Что испытывала в это время младшая? По ее автобиографической повести «Земляничка» можно уловить настроение шестнадцатилетней девушки: «Я очень повзрослела за это лето. Ушел мой шестнадцатый год — говорят, самый лучший. Смотрю я, у всех есть пара, только у меня ее нет. Я никому не нужна и даже в большой компании всегда бываю одна!!!»
Но она сумела превозмочь обиду. Более того, сохранила хорошие отношения с Маяковским. Они были неизменно дружескими, вплоть до смерти поэта. И еще Элла продолжала любить сестру. Поклонники у нее, конечно же, были: молодой поэт-футурист Василий Каменский, известные лингвист Роман Якобсон и литературовед Виктор Шкловский. Когда спустя некоторое время Каменский сделал ей предложение, она отказала, заявив: «Кто же в двадцать лет выходит замуж?» В это время в стране совершилась долгожданная для интеллигенции революция, ушел в историю ненавистный многим царизм, власть перешла к тем, кто обещал землю крестьянам и фабрики рабочим. Начался хаос, террор, расправы.
В студеную зиму 1918 года Элла знакомится с сотрудником французской миссии Андре Триоле. Аполитичный, богатый, элегантно одетый, любитель женщин и лошадей, он быстро понял, что комфортно жить в охваченной ненавистью и огнем стране не удастся, поэтому решил ее покинуть, но не один. Он делает предложение Элле — выйти за него замуж и уехать. Элла хочет того же и отвечает согласием. Они спешно уехали из России, но не в Европу, а на далекий экзотический остров Таити, где старожилы еще помнили Поля Гогена. Оттуда Элла, ставшая Эльзой Триоле, регулярно писала не только сестре, но и одному из своих бывших ухажеров — Виктору Шкловскому.
Эти письма, живо рисовавшие пейзажи, нравы и жизнь тропического острова, Шкловский показал Алексею Горькому. Тот нашел, что автор обладает литературным стилем и наблюдательностью, и посоветовал ей писать книги. Она еще раз прислала какие-то свои наброски, и писатель, одобрив их, еще раз передал ей свои советы. Можно сказать, что Горький стал в какой-то степени ее заочным учителем. Так появилась на свет ее первая книга-роман — «На Таити», вышедшая в 1925 году в Ленинграде в издательстве «Атеней».
Однако, райская природа острова не смогла надолго увлечь Эльзу. Кроме того, довольно скоро она убедилась, что они с мужем разные люди. Ее больше всего интересовали вещи возвышенные — искусство, литература, соответствующий круг общения. Мужа — яхты и скачки, женщины. Через два года они расстались. Несмотря на развод, оба сохранили хорошие отношения. Долгое время Андре Триоле помогал бывшей жене материально. Эльза сохранила его фамилию, а занявшись писательским трудом, вошла с ней в литературу.
Какое-то время она жила в Лондоне, перебравшись под мамино крылышко (Елена Юрьевна Каган работала тогда в советской торговой фирме «Аркос»), какое-то время — в Берлине и, наконец, осела в Париже, поселившись в маленькой гостинице «Истрия», сохранившейся до сих пор. Гостиница была увешана множеством мемориальных досок, напоминающих о великих постояльцах. Позже на одной из них были выбиты строчки из поэмы Арагона: «Все изменилось для меня, когда ты появилась в гостинице “Истрия” на улице Кампань-Премьер. Это было в 28-м году в полуденный час. С тех пор для меня не существует Париж без Эльзы…» Среди других, разумеется, был упомянут и Маяковский. Он всегда останавливался в этой гостинице, и для него Эльза была своеобразной «палочкой-выручалочкой». Здесь же останавливалась и Лиля Брик, когда наведывалась в Париж.
Париж 1920-х годов был буквально наводнен русскими. В кино, живописи, литературе, балете мелькало множество русских имен. Выходцы из России вели богемный образ жизни, ютились в мансардах, всегда без денег. На Монпарнасе встречались писатели, художники, поэты, обсуждали новости, ждали падения большевистского режима, работали. Возникали жаркие дискуссии, споры. Кстати, Илье Эренбургу направляли письма, указывая такой адрес: «Париж, кафе “Куполь”, самому непричесанному господину». И представьте себе, письма доходили. Несколько кафе были расположены близко друг от друга: кафе «Ротонда», кафе «Селект», кафе «Куполь» и кафе «Клозери де Лила». Русские здесь проводили много, очень много времени.
Эльза влилась в этот мир, но она не была удовлетворена той жизнью, которую вела. В «Незваных гостях» она напишет: «…Несчастье людей, которые живут не там, где они родились… не иметь корней… быть срезанным растением… это всегда заведомо подозрительно, как татуировка на теле человека, у которого неприятности с полицией».
Книжки ее, изданные в Москве, большого успеха не имели. Зато произошла судьбоносная встреча: еще в кафе «Куполь» она обратила внимание на молодого, красивого, элегантного француза. Им был Луи Арагон, в то время опаленный очередной неудачной любовью. Через некоторое время они познакомились в кафе «Клозери де Лила». К тому времени Эльза уже знала, что Арагон — незаконнорожденный сын французского аристократа и довольно известный поэт-сюрреалист. В частной беседе в 1994 году на открытии музея Эльзы Триоле и Луи Арагона писательница Лили Марку отмечала: «Я знала от дочери лучшей подруги Эльзы, которая живет в Москве, что Эльза всегда говорила: “Я хочу выйти замуж за француза, поэта и красавца”. Таковы были ее девичьи мечты. Арагон был поэтом… Он был очень красив и был французом. Конечно, человеком, которого она любила больше всех, был Маяковский. И, потеряв его, она эмигрировала. Я уверена, что она покинула родину, которую так любила, не из-за революции, а потому, что ее сестра отняла у нее Маяковского…» (цит. по: Рязанов Э. Первая встреча — последняя встреча). Эльза сумела покорить ветреного богемного поэта. Их счастливый роман длился 42 года, и только смерть Эльзы прервала его.
Первые годы их совместной жизни были трудными. Друзья Арагона не приняли Эльзу в свой круг. Они считали, что Арагон слишком много времени проводит с молодой женой, изменил прежним привычкам и занятиям. А она, в свою очередь, терпеть не могла друзей мужа, справедливо считая, что богемная компания оказывает дурное влияние на поэта, мешает ему заниматься творчеством. Это вызывало естественные трения. К тому же не было денег. После замужества Эльзы Андре Триоле перестал помогать ей материально. Арагона печатали мало. Еще меньше платили. И тогда молодая жена занялась рукоделием. Из всякой всячины — дешевого жемчуга, металлических колец, пуговиц, кусочков отделочной плитки она стала делать ожерелья. Самое забавное, что продавать бусы ходил Арагон, к тому времени уже довольно известный писатель. Рано утром он выходил из дома и нес эти бусы оптовикам в бутики высокой моды, где все его презирали и называли «Триоле».
Однако семейный бизнес имел успех. Обладавшая безупречным художественным вкусом, Эльза делала великолепные ожерелья. Недорогие и изящные. На них обратил внимание корреспондент американского журнала «Вог». И с его подачи изготовляемые Эльзой ожерелья были приняты широко известными домами мод — «Шанель», «Пуаре», «Скиапарелли». Появились многочисленные заказы. А с ними и заработки. Позднее все это нашло отражение в ее книге «Ожерелье».
Эльза Триоле могла стать русским писателем. Но не стала им. Несмотря на возможности и желание. Пресловутое закручивание гаек повлияло на редакционную политику советских издательств и журналов. Эмигрантов практически не печатали. Притом, что Эльза Триоле вела себя более чем лояльно по отношению к советской власти. А ее муж, Луи Арагон, член французской коммунистической партии, поддерживал все происходящее в СССР и ратовал за его процветание.
И Триоле начала писать по-французски. Это было нелегко, хотя она в совершенстве владела французским языком и не испытывала затруднений в процессе общения. А для того, чтобы писать книги, этого было мало. Эльзе пришлось набирать языковый опыт и расширять языковые возможности. Вхождение во французскую литературу для нее было мучительным. Чисто технически. И, что не менее существенно, нравственно. Луи Арагон как писатель набирал силу. Его таланту отдавали должное и журналисты, и критики. На него обрушились читательские симпатии. И Эльзу Триоле многие годы мучила мысль — ее печатают как наделенную талантом писательницу или как подругу Луи Арагона?
В годы оккупации Франции Арагон и Триоле участвовали в движении Сопротивления. Свои переживания, связанные с постоянной опасностью, с необходимостью скрываться, с длительным пребыванием в подполье, с тем, чем мог бы окончиться для коммуниста Арагона и еврейки Триоле провал, Эльза Триоле отразила в книге — сборнике «Le premier accroc coûte 200 francs» («Первое повреждение сукна на бильярде стоит 200 франков». — Пер. В.З.), куда вошла и повесть «Авиньонские любовники», переведенная на русский язык. Название книги взято из текста объявлений, висевших во французских бильярдных, эта фраза служила паролем для соратников де Голля. Произнесенная по радио, она означала, что высадка союзников началась, и голлисты должны переходить к активным выступлениям. Сборник из четырех новелл был напечатан в 1944 году в одной из подпольных типографий на юге Франции. Соображения конспирации не позволили Эльзе Триоле указать себя как автора. И она взяла псевдоним — Лорент Даниэль.
В том же году за эту книгу Эльзе Триоле была присуждена Гонкуровская премия — высшая литературная награда Франции. Случай беспрецедентный. Впервые столь высокой награды была удостоена женщина-писатель, а в данном случае, еще и та, для которой французский язык не был родным.
В послевоенные годы появились в печати многочисленные ее романы — «Вооруженные призраки», «Конь белый», «Конь красный», «Великое никогда», «Свидание чужеземцев», «Инспектор развалин» и многие другие. Особой популярностью пользовалась трилогия «Нейлоновый век». В нее вошли романы «Розы в кредит», «Луна-парк» и «Душа».
Эльза Триоле много сделала для сближения русской и французской литературы. Она составила и перевела на французский язык антологию русской поэзии «La poésie russe», переводила также произведения Н.В.Гоголя, А.П.Чехова, В.Я.Брюсова, В.В.Маяковского, Б.Л.Пастернака. Из-под ее пера вышли книга о Чехове и воспоминания о Маяковском. Она всегда стремилась донести до французов великую русскую культуру. Участвовала в качестве консультанта в постановках пьес А.П.Чехова в парижских театрах и в написании сценария фильма Ж.Древиля «Нормандия-Неман» (1959).
Арагоны часто бывали в Москве и в связи с разнообразными литературными и общественными событиями, и просто так. Например, в гостях у Лили Брик. Книги Эльзы Триоле издавались в СССР большими тиражами. Луи Арагон в 1957 году стал лауреатом Ленинской премии за укрепление дружбы между народами. Французская коммунистическая партия субсидировала редактируемый Арагоном литературный журнал «Les lettres françaises». Но со временем Арагон и Триоле изменили свое отношение к Советскому Союзу. К этому супружескую пару подтолкнуло и громкое, имевшее резонанс во всем мире, дело Синявского-Даниэля, и ввод войск стран Варшавского договора в Чехословакию. Оставшись без Эльзы, Арагон, старый и больной, продолжал протестовать против несправедливых преследований в СССР Шостаковича, Солженицына, добивался освобождения кинорежиссера Параджанова…
Эльза Триоле была не только музой, но и верной любящей женой, ласково называла мужа «Арагошей». У них было все общее, и взгляды на политику, и взгляды на литературу. Эльза Триоле помогла мужу изучить русский язык. Многолетняя совместная жизнь не притупила чувства Арагона. Лирика Арагона преимущественно была обращена к жене, в том числе проникновенная поэма «Глаза Эльзы»:
...Мне будет маяком сиять в морских пустынях
Твой, Эльза, дивный взор, твои, мой друг, глаза…
Глаза Эльзы Триоле, судя по всему, отличались особой, привлекавшей многих красотой. Анри Матисс нарисовал картину «Глаза Эльзы». Они же вдохновили Ива Сен-Лорана на создание посвященного ей костюма. Последние годы Эльза Триоле тяжело болела. У нее были проблемы с сердцем. Однако она продолжала много работать. В январе 1970 года вышел в свет ее последний роман «Соловей умолкает на заре». 16 июня 1970 года Эльза Триоле умерла.
В стихотворении, посвященном 20-летнему юбилею их совместной жизни, Арагон писал:
Да, «двадцать лет спустя» — насмешливая фраза!
В ней подведен итог всей нашей жизни сразу.
В трех издевательских словцах Дюма-отца —
Мечта и та, чья тень живет у нас в сердцах.
Единственная, Ты, кто всех нежней и ближе,
Весь мир в тебе одной, как эта осень, рыжей,
Надежда и печаль — в тебе, любовь моя,
И вот я жду письма, и дни считаю я.
Осенью 1994 года в доме-мельнице в Сент-Арну-ан-Ивелин, который супруги так любили и в последние годы не покидали, состоялось торжественное открытие музея и литературного центра Луи Арагона и Эльзы Триоле. Такова была их воля, изложенная в завещании. Открытие музея случилось через 24 года после смерти Эльзы и 12 лет спустя после кончины Арагона, случилось, несмотря на смены правительств с разными идеологическими установками, несмотря на отсутствие средств, несмотря на отсутствие детей, которые могли бы поспособствовать в этом деле.
В.Р.Зубова