24 марта 2021 года — 75 лет со дня гибели Александра Александровича Алехина (31(19).10.1892, Москва, Российская империя – 24.03.1946, Эшторил близ Лиссабона, Португалия), величайшего шахматиста, первого советского чемпиона, четвертого чемпиона мира по шахматам. Совпадение или промысел, что Александр Александрович родился в один день со святым праведным Иоанном Кронштадтским, имя получил 10 ноября 1892 года в московской церкви Александра Невского в Борисоглебском переулке, а накануне — 9 ноября был день памяти святого мученика Александра Солунского. По отцу — Александру Ивановичу — он принадлежал к дворянству Воронежской губернии, далекие же предки отца были крестьянами Курской губернии. По матери — Анисье Ивановне — к знаменитым фабрикантам Прохоровым, что владели Трехгорной мануфактурой в Москве и другими текстильными предприятиями, а ведь ее прадед был крестьянином Троице-Сергиевой лавры. Проживала семья Алехиных в Москве в большой съемной квартире в Никольском переулке. Домашние называли младшего Александра «Тишайший», а чаще ласково — «Тиша», потому что он был неслышен и незаметен. В семье росли еще двое старших — Алексей и Варвара.
Детский досуг был наполнен разными занятиями, в том числе игрой в шахматы. Начальные уроки давала им мать, сама неплохо игравшая в шахматы, на этих уроках разыгрывались настоящие сражения, каждому очень хотелось объявить мат королю противника. Особенно преуспевал в игре Алексей, но недолго, потому что появился очень серьезный соперник — семилетний младший брат Александр. Когда старшие были в гимназиях, младший играл сам с собою, старательно обдумывая возможные ходы и за белых, и за черных.
В 1901 году, преодолев тяжелую болезнь (менингит), он поступил в частную мужскую классическую гимназию Л.И.Поливанова на Пречистенке.
Шел 1902 год, когда Александр уверено и увлечено стал обсуждать и анализировать с братом ход его партий по переписке. Алексей участвовал тогда в заочных турнирах журнала «Шахматное обозрение». Александр же на правах младшего партнера для записи и анализа шахматных партий завел специальную тетрадь. На ней было вытеснено крупными буквами «А.Алехин», а на обороте сделана собственноручная подпись. Не в пример учебным тетрадям она заполнялась аккуратным почерком, без помарок.
В конце 1902 года гостем Москвы был М.Чигорин, за его игрой все московские шахматисты наблюдали, затаив дыхание. Александр Алехин не был свидетелем его игры по своему малолетству, как и не был на сеансах одновременной игры вслепую Г.Н.Пильсбери. О них он узнал из рассказов старшего брата и его товарищей, из газет — в «Новом времени» и в приложениях к журналу «Нива» печатались чигоринские шахматные отделы, которые Александр вырезал.
1904 год был знаменательным для семьи: во-первых, Александр Александрович Алехин был причислен к потомственному дворянскому роду. Подлинный документ об этом акте сохранился в Государственном архиве Воронежской области. Во-вторых, глава семьи, Александр Иванович, был выдвинут земляками на общественные посты: его избирают сначала Землянским уездным (по месту нахождения поместья), а затем Воронежским губернским предводителем дворянства.
В 1905 году Александр принимает решение впредь играть по переписке самостоятельно, без участия старшего брата, и в той самой тетради появился его личный инициал «Т» — «Тиша», исключающий совпадение начальной буквы в именах братьев при записи партий. Играя по переписке в 1905–1906 годах, он завоевывает первый приз.
Большинство преподавателей Поливановской гимназии знали об его увлечении шахматами. Как-то раз во время классной работы по алгебре Александр вдруг встает «с сияющим лицом, молча обводит класс глазами, и в то же время, по всегдашней привычке, крутит левой рукой клок волос, сбившихся на лоб. — Ну что, Алехин, решили? — спрашивает его преподаватель Бачинский. — Решил… Я жертвую коня… и белые выигрывают! — Класс содрогается от смеха… Хохочет в свои длинные усы всегда сдержанный Бачинский…» (Здесь и далее цит. по: [3]).
Отсчет его творческого успеха начался в 1908–1909 годы. Уже весной 1908 года в турнире любителей шахмат Московского кружка он уверенно взял первый приз, а затем в августе впервые выступил за рубежом. Участвуя в Дюссельдорфе в мероприятиях 16-го конгресса Германского шахматного союза, одержал восемь побед в комбинационно-атакующем стиле. Сразу же после окончания турнира был устроен матч Алехина с многоопытным немецким мастером, теоретиком и литератором Карлом фон Барделебеном. Александр выиграл четыре партии, одну свел к ничьей и не потерпел ни единого поражения. По возвращении на родину он в октябре-ноябре 1908 года встретился в матче с мастером В.Блюменфельдом, отличавшимся острой, гамбитной игрой. Однако Алехин сумел выиграть, одержав четыре победы при одной ничьей, и повторить итог поединка с фон Барделебеном.
В феврале 1909 года в Петербурге проходил Международный шахматный конгресс, в программе которого был турнир маэстро (с зарубежными знаменитостями) и турнир любителей. «…Сейчас даже трудно оценить все громадное значение этого факта для развития русского шахматного искусства, но несомненно, что отсюда начинается новый период в его истории», — так об этом событии было написано в сборнике партий «Международного шахматного конгресса в память М.И.Чигорина» (1909). Финансовой базой конгресса в основном были пожертвования людей разных сословий и различных обществ и собраний. Среди других больше 1000 рублей пожертвовал император и его семья. Шестнадцатилетний Александр принял в нем участие среди любителей и, выиграв на финише пять партий из шести, завершив состязание с 13 очками из 16 возможных, стал победителем турнира. Вечером 28 февраля 1909 года на торжественном банкете в зале Финансового коммерческого клуба вручали награды. Александр Алехин получил первый приз Всероссийского турнира любителей — роскошную художественную вазу Императорского фарфорового завода, оцененную в 637 рублей (он возьмет ее с собой в эмиграцию). Эта ваза была пожалована Николаем II и считалась императорским призом. Вместе с вазой Алехину вручили диплом, удостоверяющий его приз, и объявили о присвоении ему звания маэстро. Кстати, малая планета — астероид «Алехин», открытая астрономом Л.Журавлевой в Крымской обсерватории в 1972 году, зарегистрирована под № 1909, это совпадение, но приятное, напоминающее о его триумфе спустя полстолетия.
Этот год знаменателен для Алехина также его дебютом в шахматной журналистике. Он начинает активно сотрудничать в журнале «Шахматное обозрение», бывшим тогда единственным шахматным изданием в России.
Вспоминая начало своего пути в шахматах, маэстро скажет кратко: «В 12 лет попробовал играть вслепую. В 1907 году пошел в шахматный клуб», добавим еще, что 19 февраля 1910 года в Московском шахматном кружке провел свой первый сеанс одновременной игры, весь полученный выигрыш от него передал в фонд на сооружение памятника Чигорину, которого боготворил. Разбирая его партии, он восхищался красотой комбинаций, все больше убеждаясь в том, что шахматы — искусство, а не ремесло.
К слову, Александр был хорошо образованным юношей, много читал. Роман «Воскресение» прочел в десятилетнем возрасте. Особенно любил Чехова как писателя. Дома у Алехиных дети ставили спектакли, душой их была сестра Варя, увлекавшаяся театром, а братья и их товарищи охотно исполняли разные роли.
В августе 1910 года Александр поступил на юридический факультет Московского университета, но со второго семестра перевелся в Санкт-Петербургское училище правоведения. Программа училища способствовала разностороннему развитию личности воспитанников, обучение было рассчитано на четыре года, причем нумерация классов велась в обратном порядке — начиналась с 4-го класса и завершалась 1-м, выпускным. Присущие Алехину уже тогда основательные знания и блестящие способности позволяли без особого труда осваивать предметы.
В мае 1910 года перестал выходить журнал «Шахматное обозрение», братья Алехины решили основать свой, назвали его «Шахматный вестник», он сразу стал одним из лучших шахматных изданий мира.
В 1913 году в Петербурге Алехин встретился за шахматной доской с Капабланкой, тогда они сыграли две тренировочные партии, завершившиеся победой кубинца.
16 мая 1914 года Александр Алехин окончил училище с чином IX класса (титулярный советник, а по военному табелю — штабс-капитан) и был причислен к Министерству юстиции. А неделей раньше — 9 мая — он блистательно завершил свое выступление в Санкт-Петербургском турнире, заняв третье место после Ласкера и Капабланки, и стал гроссмейстером (термин был введен Николаем II).
В том же году, получив приглашение Германского шахматного союза, Александр отправился на очередной, 19-й конгресс, проводимый в Мангейме. Когда 1 августа Германия объявила войну России, все турниры в Мангейме были прерваны, Алехину тогда вручили заслуженный первый приз в размере 1100 немецких марок, однако все русские участники конгресса были интернированы и подвергнуты тюремному заключению. Александр Александрович был признан немецкой медицинской комиссией не подлежащим призыву в армию (из-за сердца) и 14 сентября смог покинуть Германию.
Вернувшись в Россию, приехал в Петроград, не получив заданий в министерстве, решил добровольно отправиться на Галицийский фронт как уполномоченный (начальник) летучего отряда Красного Креста. На фронте он самоотверженно оказывал помощь раненым, часто под огнем неприятеля. Его мужество было отмечено двумя Георгиевскими медалями. А за то, что вынес с поля боя раненого офицера, он был награжден орденом Святого Станислава. Алехин был дважды контужен, лечился в госпитале, где, конечно же, играл с местными шахматистами, но вслепую.
Возвратившись домой, решил с братом издание журнала прекратить выпуском последнего сдвоенного номера 19/20 за 1916 год.
В 1917 году скончался его отец, а мать ушла из жизни еще раньше в 1915 году за границей, где долго лечилась от тяжелой болезни. Потерю отца все трое осиротевших молодых людей переносили тяжело. К тому же еще Александр Александрович был отчислен из Министерства в связи с Февральской революцией.
Осенью 1918 года Алехин отправился по приглашению в Одессу, в апреле 1919 года ее заняли части Красной Армии, а через некоторое время он был арестован ЧК, начались допросы, его имя было внесено в расстрельные списки. А стреляли в Одессе часто и охотно. Когда в ЧК разобрались, скорее всего, потому, что за него заступились влиятельные деятели новой власти, Алехина освободили, и через некоторое время он уехал в Москву, поселившись у сестры, поступил в Государственную студию киноискусства.
«Однажды в декабре 1919 года в студию зашел человек и спросил, может ли он видеть кого-либо из учебной части. — Да, гражданин Полуэктов, я вас слушаю, — отвечал Алехин. — Мы с вами… знакомы? — растерялся посетитель. — Четыре месяца назад, 17 августа, — сказал, улыбаясь, Алехин, — вы заказали в аптеке Феррейна лекарство по рецепту врача Заседателева для больной горлом вашей дочери Анны шести лет. Я стоял в очереди за вами и слышал ваш разговор с фармацевтом. Посетитель вскинул на собеседника удивленные глаза. — Тогда вы носили пенсне в роговой оправе, — продолжал Алехин. — Вы достали из левого бокового кармана серый бумажник крокодиловой кожи… — Да-да, конечно, — пробормотал гражданин Полуэктов, испуганно глядя на молодого человека».
Такие удивительные случаи впоследствии не раз повторялись… А школу кинематографии он так и не окончил.
В 1920 году, играя вне конкурса на чемпионате Москвы по шахматам, он занял первое место и стал ее чемпионом, а на Всероссийской шахматной олимпиаде, приравненной к союзному первенству, не проиграв ни одной партии, стал первым советским чемпионом по шахматам.
Ровно девять месяцев — с мая 1920 года по февраль 1921 года — Алехин служил в Москве в должности следователя Центророзыска, и стал кандидатом на вступление в Российскую коммунистическую партию большевиков. А параллельно был переводчиком (знал пять языков) в Коминтерне, где и познакомился с Анной-Лизой Рюэгг, гражданкой Швейцарии. Знакомство закончилось браком, зарегистрированным в Москве 5 марта 1921 года.
В 1921 году опять возник к нему интерес у ЧК, совсем не хотелось повторения одесской страшной сказки, а вдруг без счастливого конца… Поэтому и ускорился их отъезд в Ригу, а потом в Берлин, где состоялся дебют Алехина в роли литератора, издавшего у Б.Кагана первую свою книгу (на немецком языке) «Шахматная жизнь в Советской России» с 12 партиями, сыгранными в 1918–1920 годах. Здесь они и расстались, Анна-Лиза поехала к себе в Винтертур, а Алехин — в Париж. В 1921 году у него в Винтертуре родился сын Александр, но лишь после получения в 1925 году французского гражданства и титула чемпиона мира в 1927 году ему удалось добиться признания ребенка его сыном. К тому времени они с его матерью находились в разводе. В дальнейшем он всегда материально сына поддерживал и не терял с ним связь.
Наконец, 1921 год принес победу Капабланке, он стал чемпионом мира, а Алехин, предсказавший задолго эту победу, тогда еще наслаждался свободой и бесконечными шахматными турнирами за рубежом. В 1921–1927 годах он сыграл в 22 международных турнирах, в 14 из них — победил. В 1924–1925 годах он установил несколько мировых рекордов в сеансах одновременной игры вслепую: Нью-Йорк (1924) — сыграл 26 партий, из которых выиграл 16, проиграл 5 и 5 завершил в ничью; Париж (1925) — 27 партий, из которых победил в 22-х и только в трех проиграл.
В 1925 году защитил в Сорбонне докторскую диссертацию, темой которой была «Система тюремного заключения в Китае» и стал доктором права.
Наконец, осенью 1927 года в Буэнос-Айресе произошел судьбоносный его поединок с Капабланкой, закончившийся победой Алехина, получившего звание чемпиона мира. Франция встретила эту весть спокойно, шахматы ее мало привлекали, зато русская эмиграция ликовала, Б.Зайцев отозвался на эту весть замечательным очерком «Алехин», а через два дня в той же парижской газете «Возрождение» был напечатан и другой, тоже замечательный очерк А.Куприна, назывался он «Шахматисты» и посвящался русскому гроссмейстеру. Потом начались официальные приемы в честь чемпиона мира. Прологом к ним явилась встреча Алехина 4 февраля 1928 года в редакции журнала «Иллюстрированная Россия» с писателями Куприным, Алдановым, Тэффи, с шахматными мастерами Бернштейном, Зноско-Боровским. Спустя два дня его чествовали на банкете в Русском клубе, зачитано было приветствие от газеты «Россия», подписанное главным ее редактором П.Б.Струве. 14 апреля 1928 года на обложке «Иллюстрированной России», под заголовком «Сенсационная партия», был помещен фотоснимок, на котором два политических деятеля, П.Милюков и П.Струве, играли в шахматы, а в роли их «арбитра» был А.Алехин.
В эти же годы выходят две его книги: «На пути к высшим шахматным достижениям (1924–1927)» и «Международный шахматный турнир в Нью-Йорке 1927». Всего же он написал и издал их около десяти.
Однако душевное равновесие чемпиона мира сохранялось недолго. Неожиданно на него обрушился с гневной статьей журнал «Шахматный листок», выходивший в Москве, В ней Алехина обвинили во враждебном отношении к советскому строю, выраженном в словах «миф о непобедимости большевиков рассеялся, как рассеялся миф о непобедимости Капабланки», якобы сказанных им публично, и советская власть вынесла ему приговор: «После речи в Русском клубе с гражданином Алехиным у нас все покончено — он наш враг, и только как врага мы отныне должны его трактовать…» А 25 мая в том же «Листке» опубликовал письмо старший его брат Алексей, он тогда жил в Харькове: «Я осуждаю всякое антисоветское выступление, от кого бы оно ни исходило, будь то, как в данном случае, брат мой или кто-либо другой. С Александром Алехиным у меня покончено навсегда!»
Смириться с потерей всех связей с Россией, родиной, с самыми близкими было нестерпимо тяжко. Чтобы выстоять, Алехину нужна была сильная духовная опора, и тут шахматист О.Бернштейн его убедил, что братья из ложи «Астрея» смогут быть для него такой опорой. По этому поводу журналист Л.Любимов писал: «Встречал я Алехина и в парижской русской масонской ложе “Астрея”, но скоро масонские “радения” надоели ему, и он нередко превращал и ложу в шахматный клуб, усаживаясь за шахматную доску с гроссмейстером Бернштейном» [1]. А потом и вовсе ее покинул.
В 1934 году женился на Грейс Висхар, американке, вдове британского армейского офицера, владельца чайной плантации на Цейлоне. Она была активной шахматисткой. Став супругой Алехина, Грейс вела корреспонденцию мужа, давала советы во всех делах, взяла на себя решение повседневных проблем. Когда Алехин играл в турнирах, неизменно находилась рядом. В конце 1934 года Александр Алехин получил новый вызов на матч на первенство мира от Макса Эйве. Этот матч он проиграл, но уже через два года вновь вернул себе утраченную шахматную корону, правда, теперь он играл вместе с любимым котом Чессом, который обнюхивал доску перед каждой партией, заботясь о победе, и корона вернулась к Алехину навсегда. Подробно о превратностях его судьбы с 1939 по 1946 год можно узнать из книги В.Чарушина [2].
Александр Александрович Алехин ушел из жизни неожиданно 24 марта 1946 года в Португалии, в городке Эшторил, ожидая визы для переезда во Францию. Смерть его остается до сих пор загадкой, хотя официальная версия говорит, что он погиб от удушья, подавившись кусочком мяса. Многие предполагают, что посмертная фотография, снятая в номере, где его обнаружили, была инсценирована. Сделаны были, как обычно, две фотографии, одна для полиции, другая для прессы. Незадолго до смерти он получил вызов от М.Ботвинника на матч на первенство мира, обрадовался, ожил, воспрянул духом, начал готовиться… Он не успел получить телеграмму о том, что 23 марта исполком ФИДЕ принял решение о проведении его матча с Ботвинником, и не успел узнать, что виза во Францию, которую он так долго ждал, оформлена и выслана ему…
Прах Александра Александровича Алехина, единственного непобежденного чемпиона мира по шахматам, перезахоронили с почестями во Франции на парижском кладбище Монпарнас 25 марта 1956 года, хотя Советский Союз готов был увести его на родину. На стелле выбиты слова посвящения: «Русскому и французскому гению шахмат».
Источники
1. Любимов Л.Д. На чужбине. М., 1963. С. 40.
2. Чарушин В.А. У роковой черты (Александр Алехин в 1939–1946 годах). Нижний Новгород, 1996.
3. Шабуров Ю. Алехин. М.: Молодая гвардия, 2001.
В.Р.Зубова