Сергей Львович Голлербах родился 1 ноября 1923 года в Царском Селе (ныне город Пушкин), где с давних пор обосновалась немецкая семья деда — известного кондитера. А дед по материнской линии был кадровым российским военным, директором Воронежского кадетского корпуса, а впоследствии — генералом для особых поручений при великом князе Константине Константиновиче. Семье с такой родословной в советское время трудно было избежать репрессий. В 1935 году отец, Лев Федорович Голлербах, инженер, был арестован, а мама с одиннадцатилетним Сережей выслана в Воронеж. Но несмотря на лишения и трудности об этом городе у будущего художника остались светлые воспоминания. Здесь он занимался в изостудии Дома пионеров, руководитель которой Нина Каппер была ученицей Н.К.Рериха. А когда в 1937 году отца освободили, семья перебралась в Ленинград, и Сергей продолжил образование в Художественной школе при Академии художеств. Занимался также у дяди Эриха Федоровича, квартира которого напоминала и музей, и художественный салон: множество картин, книг, интересные гости, среди которых были такие художники, как К.Петров-Водкин, И.Билибин.
Но грянула война. Отец и дядя ушли на фронт и погибли — один в 1942 году, другой в 1943-м. (Об этом Сергей Львович узнал только в 1960-е годы уже будучи в США.) А Сергей вместе с матерью остался в оккупированном фашистами Пушкине, откуда был выслан в трудовой лагерь в Германию. После окончания войны Голлербах оказался на территории, освобожденной американскими войсками. Работал в Мюнхене в кафе скетч-артистом, а попросту — своего рода «придворным» художником, рисуя портреты американских солдат. Но не только. Ему удалось брать уроки в Мюнхенской академии художеств у профессора Каспара, который обращался к своим подопечным с таким наставлением: «Талантливых людей — как собак нерезаных. Важно то, что вы из себя сделаете».
Голлербах «делал из себя» самобытного художника уже в Америке, куда он перебрался в 1949 году сначала к поручительнице, как это полагалось при устройстве в Америке эмигрантов-беженцев. Потом начал самостоятельную деятельность в Нью-Йорке. Это был и физический труд, и коммерческая графика, и собственные художественные поиски. Интерес к повседневной жизни, зарисовки самых обычных горожан на улицах, в кафе, в транспорте были своего рода изобразительно-репортерской работой, но с той почвенной основательностью, вкус к которой привил профессор Каспар. Сергей Львович предпочитает земные краски — коричневые, желтые, серые. Эта гамма, по его мнению, наиболее точно выражает облик Нью-Йорка. Что же до персонажей картин Голлербаха, стоит привести ироничные строки поэта Ивана Елагина: «Угловатые уроды голлербаховской породы наклоняются со стен. В них чувствительность антенн».
Что же транслируют эти антенны? Вот мнение искусствоведа, члена-корреспондента Российской академии художеств Виталия Пацюкова: «Все живописные работы, зарисовки Голлербаха связаны с жанровым присутствием человека в городе. Мы переживаем не сам город, а состояние в нем человеческой личности. Например, геометрия его акварели “Фигуры в городе” словно отражает вертикали небоскребов и чем-то напоминает силуэты крестьянского цикла Малевича. А насколько выразительно изображение идущего, опираясь на палку, человека! Художник несколько последовательных фаз движения сохраняет в одном силуэте. Нью-Йорк — город, где ты чувствуешь себя свободно, и ты одинок. Ты никому не нужен, но в этом есть путь к сохранению своей личности, своего собственного достоинства. Еще нет рисунка, но сам жест уже определяет силуэт и как бы преодолевает заданное городом и собственным телом пространство. В этом своеобразие живописи Голлербаха». Такое взаимодействие с городом испытывает и преодолевает и сам художник. Не только одиночество помогает ему обрести себя, но и разнообразные жизненные контакты. В круге его общения — и малоизвестные, но дорогие ему люди, о которых он пишет в «Нью-Йоркском блокноте», и известные деятели русского зарубежья — Иван Елагин, Эрнст Неизвестный, Рудольф Нуреев, Роман Гуль. Он общается с редакторами эмигрантской прессы и издательств, публикует заметки, эссе, воспоминания в газетах «Новое русское слово», «Русская мысль», в «Новом журнале» и «Континенте», оформляет обложки для эмигрантских книжных изданий произведений А.Ахматовой, О.Мандельштама, Е.Замятина. Не будучи активным участником РСХД, посещает религиозно-философские собеседования Юрия Иваска. Его общение с поэтом Валентиной Синкевич дает импульс собственному стихотворному творчеству. А двадцатилетнее преподавание в американской Национальной академии дизайна прибавляет не только учеников, но и друзей.
Сегодня произведения Голлербаха есть в музеях и частных коллекциях разных стран, в том числе и в Третьяковской галерее, Русском музее, в Воронежском художественном музее. Подаренные Голлербахом живописные и графические работы обогатили музейное собрание Дома русского зарубежья. Сотрудникам и гостям ДРЗ посчастливилось несколько раз встречаться с Сергеем Львовичем на выставках и презентациях его книг, которые проходили в нашем Доме. Общение с художником всегда — удивительный праздник. Вот одно из его посланий всем нам: "Нам говорят, что Жизнь есть Чудо, и если это так, то, грешный человек, цени в ней то, что хорошо, забудь, что было худо, и ты достойно свой закончишь век". Мы желаем Сергею Львовичу долгих лет жизни, открытий в живописи и других видах искусства и новых встреч с почитателями его таланта.
Тамара Приходько